Joga ezmässargie Princessu algai eliä uuttu elostu da kiitti iččie sit šokoluadun'amuloil. Ga ei syönnyh niilöi, a lad'd'ai barhattulippahazeh, gu vuvven lopus lugie äijäsgo liijas kalories hänel puutui piästä yhten vai tahton pon'n'astuksen vuoh…
Hoikkazennu Princessu nikonzu ei olluh. Sendäh joga huondestu kai 360 päiviä vuvves häi istuihes kovale dietale sih niškoi, gu roija Kaunehele Princale mieldy myö. A dostalit 5 päiviä häi tarkah musteli kai 360 tovendustu, kuduat ei annettu sidä luadie.
A vie Princessua mielytti se, kui häi kuvastuu zirkalolois: pitkät jallat, hoikku vyöčin, korgiet rinnat…
Se oli muga čomasti, muga ihailtavasti, ga himoitti itkie!..
Suututti vai yksi – veriäl olii ilmoituslaudu «Nagratusperti»…
A vie Princessua pöllätti se, gu häi ylen puaksuh tainehtuu. A buabo vastai, gu hyvä tainehtus on kuulužan rovun merki. Oli mostu tapahtumua, tädä sanojes buabo luadii hirviet silmät, konzu tundemattoman rovun tytöt piädykauti tainehtuttih princoin aigua.
Ga, Jumaloilleh, niilöil sežo oldih omat buabat.
A vie Princessu tiijusti, gu mies valliččou ičele mučoin vaiku omih mugavuksih kaččojen.
Da se on, nenga, gu jogapäivällizen jallačin ostandu: pidäy vallita moine väri, gu redu ei nägys da gu olis mugažu kandu. Nahku pidäy olla todine.
Da jälgimäine ehto on kaikkii tärgiembi. Sendäh, gu ollou andilaskulul vie nahkugi imminkummaine, sit on parembi kävellä ihan kengättäh…toizin sanojen –naimattomannu.
A konzu Princesal oli ylen atkal, hänele piäh tuli midä puuttuu! Juohtui mieleh se, gu häi ei ole kaikkii čomembi korolevstvas. Dai se, gu häi ei ole kaikkii viizahembi. Dai se, gu Princu händy ei suvaiče…
Yhtelläh oli kompromissuvariantuagi: Princu suvaiččou, ga ei händy. Libo händy, ga ei juuri se Princu.
- Äijy midä kummallistu, agjättomua, mielenkiindostu on muailmas, - hengähtellihes Princessu ottajes pualičalpäi muantiedokartastuo. – Mi on uuttu tiijonhimohizeh mieleh niškoi! Mi on kuvastu! O! Kačo, livaile, opastu, huaveile suurih löydölöih näh!..
A minä aiven vai mužikkoih näh da mužikkoih näh, hagopiä!
A vie Princessua ylen kummatti se, konzu kuučari povoskal istujes rubieu vigelöittämäh da händy huijustellen suostuttamah vastukavastu hebuo ielleh ajamah.
- Heikot työ oletto, mužikat, dai tahto teijän on heikko, - hengähtähes sit Princessu da karietan ikkunas puoleh rungassah rippujes kiändyy hebočun puoleh moizien palavien sanoinke, ga ozattomal elätil kerras mondu kerdua liženöy voimu, hiestytäh silmylaput, a korvat kiärivytäh töytykse.
Tavan mugah se Kuningastu ylen äijäl suututti da häi kerran toizen tahtoi ottua tyttärelpäi kormanidengat libo…hyvin lyvvä remenil heboloin vilu tahnuol…
Ga häi tiezigi sen, gu Princessu suvaiččou mostu luaduu šeikkua , sendäh piätti, gu se on liigu - lahjoittua lastu joga lujas sanas…
A toiči Princesale himoitti työndiä mečäle kai dvorčuetikiettu, kerittiä tukat, kruassie huulet, panna pal'l'ahale hibjale turkikset da kuččumattah mennä Princalluo. Ga täs oli yksi este. Mennä alasti da humalas - se ei ole ihan hyvä. A mennä alasti da humalattah - se on tyhjy dielo.
- Tahtozin…tahtozin, gu tulis kerras, huahittajen avuas uksen da piästäs! – huaveili Princessu. – A hänel konzu gi midä on…konzu myöhä, konzu vihmuu, konzu sivun katkuau, a konzu hevol on lebopäivy…
*********************************************************************
Юлия Надеждинская. Будни
Принцессы
Каждый понедельник Принцесса начинала новую жизнь и поощряла себя за это шоколадными конфетами. Но не съедала их, а складывала в бархатную шкатулочку, чтобы в конце года подсчитать, от скольких лишних калорий ей удалось избавиться одним лишь усилием воли...
Худенькой Принцесса никогда не была, поэтому, чтобы понравиться Прекрасному Принцу, каждое утро все 360 дней в году садилась на строгую диету.
А в оставшиеся 5 подробно вспоминала все 360 аргументов, помешавших ей это сделать.
А ещё Принцессе очень нравилось, как она отражается в зеркалах: длинные ноги, тонкая талия, высокий бюст...
Это было так красиво, так восхитительно, что хотелось плакать!..
Раздражало лишь одно - табличка "Комната смеха" на дверях...
А ещё Принцессу очень пугало, что она так часто падает в обморок. А бабушка отвечала, что хороший обморок - показатель знатного рода. Бывали случаи, делала бабушка страшные глаза, когда девушки из народа намеренно падали в обморок в присутствии принцев.
Но, Слава Богу, что у тех тоже были свои бабушки.
А ещё Принцесса узнала, что мужчина выбирает себе жену исключительно из соображений удобства.
И это, примерно, то же самое, что покупка обуви на повседневку: немаркий цвет, удобный каблук. Натуральная кожа.
И последнее условие — самое важное. Потому что, если при всей внешней убогости невесты, у неё ещё и кожа — так себе, лучше уж ходить совсем босым… то есть — неженатым.
А когда Принцессе было особенно грустно, к
ней в голову лезла всякая чушь! И что не самая красивая она в королевстве. И
далеко не самая умная. И что Принц ее не любит...
Хотя были и компромиссные варианты: Принц любит не её. Или любит её - но совсем не тот Принц.
Хотя были и компромиссные варианты: Принц любит не её. Или любит её - но совсем не тот Принц.
-
В мире столько всего необычного, необъятного, интересного,- вздыхала Принцесса,
доставая с полки географический атлас. - Столько пищи для пытливого ума!
Столько картинок! О! Смотри, листай, учись, мечтай о великих открытиях!..
А я всё о мужиках да о мужиках, бестолочь!
А ещё Принцессу очень забавляло, когда кучер, ёрзая на дрожках и явно стыдясь её присутствия, уговаривал взбрыкнувшую лошадь следовать дальше.
- Слабый вы народ, мужики, и воля у вас - слабая, - вздыхала в таком случае Принцесса и, высовываясь из кареты по пояс, обращалась к кобыле с такой пламенной речью, что КПД у несчастного животного увеличивался в разы, шоры запотевали, а уши сворачивались в удавку.
На что Его Величество обычно сильно гневался и пару раз намеревался лишить дочь карманных денег или… просто как следует выпороть на конюшне...
Но, зная любовь Принцессы к подобного рода приключениям, решил, что баловать дитя за каждое крепкое словцо - это лишнее...
А я всё о мужиках да о мужиках, бестолочь!
А ещё Принцессу очень забавляло, когда кучер, ёрзая на дрожках и явно стыдясь её присутствия, уговаривал взбрыкнувшую лошадь следовать дальше.
- Слабый вы народ, мужики, и воля у вас - слабая, - вздыхала в таком случае Принцесса и, высовываясь из кареты по пояс, обращалась к кобыле с такой пламенной речью, что КПД у несчастного животного увеличивался в разы, шоры запотевали, а уши сворачивались в удавку.
На что Его Величество обычно сильно гневался и пару раз намеревался лишить дочь карманных денег или… просто как следует выпороть на конюшне...
Но, зная любовь Принцессы к подобного рода приключениям, решил, что баловать дитя за каждое крепкое словцо - это лишнее...
А иногда Принцессе хотелось послать к черту
весь дворцовый этикет, распустить волосы, накрасить губы, надеть на голое тело
меха и завалиться к Принцу на огонек. Но здесь было одно "но":
вваливаться голой и пьяной было не комильфо, а голой и трезвой - бессмысленно.
-
Хочется... хочется, чтобы примчался, запыхался, ворвался и спас! – мечтала
Принцесса. - А у него... то поздно, то дождливо, то поясницу ломит, то у коня
выходной...
